пропасть

МЕГАПОЛИС

ПРОПАСТЬ
«Увы! Ребенок ослепленный
иного я от жизни ждал:
в тумане берег отдаленный
мне так приветливо сиял.
А. Апухтин

Человек, вышедший из современного мира, стоит на краю пропасти. Позади – полумрак и сигаретный дым. Там холодно. Холодно от непонимания, непризнания, ненужности. Там неуютно. И там необжитое. Необжитое от того, что сложно там существовать. Там иные мнения и взгляды, понятия и принципы. Там не покидает чувство чуждости. Там – н е р о д н о е , в котором надо выживать. Но и вперед шагать смысла нет, ибо оно не изучено, не познано, не измерено. И ничего не остается, кроме как провалиться сквозь землю и быть изъеденным червями, либо же уйти в небеса, что б не просто на какое-то ничтожное жалкое мгновение ярко и красиво вспыхнуть и сгореть, а саму вечность покорить. Небо обрисовывает крест.
Человек, оглядывается назад – от одного осознания, что люди о т т у д а и загнали его сюда слезятся глаза. Но вот взгляд бабочкой невесомой порхает в небо, и нечто дивное, чарушающее, спокойное наполняет грудь. Это миг счастья, когда веришь в собственные силы. Когда хочется жить, ибо найден смысл. Когда хочется донести н е ч т о людям о т т у д а , достучаться до их сердец и отогреть их души, научить чувствовать и понимать Прекрасное. Оторвать от уютных кресел, разорвать путы теледребедени, вывести в мир ярких красок и преобразить целый мир…
А Крест на небесах кажется символом стабильности и определенности. Под ним рождались и умирали. Творили гении и классики. Уходили в небытиё простые рядовые поэты. Что это? Шорох газет! Листы поблеклые и желтоватые, а строки как все равно переливаются, излучают невидимый свет, и веет от этих строк родным чем-то, домашним. Кажется, не только образы всплывут сейчас из глубин прошлого, но и запахи, вкусы. Но откуда взялись они, сии дивные строки, поглощаемые лазурью небес? Да это деда! Пасечник был дед, писал в районку. Кому-то нравилось. Уж не внуку ли? Психологи убеждают, что в нас живут люди, нечто значившие в нашей жизни; и мы многое перенимаем от них, незаметно, подсознательно. Уж не от деда ли передался дар? Иль от желания подражать ему? Не от зависти и гордости, корысти ради. А вот на столько люб он был, дорог, что… незаметно чем-то, какими-то чертами характера, оттенками многогранной многоканальной души в него и превратился!..
Трель сотового, она будоражит и буквально, выворачивает наизнанку чувством неожиданного и непонятного. В этих думах о грезах, в тишине, дарованной небом, было не до этих откликов из прошлого. Пусть даже прошлому этому всего секунда от роду. Но зов… И что там? Что?!! Надежда? Отчаянье? Да вера, в первую очередь в е р а! Вера в чудо. Чудо из иллюзий. Иллюзий, порожденных горестями и невзгодами. А может звонят от того, что нужен или пробит долгожданный час? Но это всего лишь смс. Оно раздражает, ибо кажется издёвкой. Слова просты: «Человеку незаурядному всегда приходится балансировать на грани – и далеко не все способны выдержать напряжение» Ф.Ск. Фицджеральд»
Сотовый летит в пропасть и не слышно звука его падения. Не вериться. Поднят камень. Камешек. Он катится с ладони. И вниз. И опять тихо. Кажется, такой тишины не хватало целую вечность.
И вновь все красиво вокруг и благолепно…

Хорошо хоть, что есть портал – прибежище последних романтиков, не вписывающихся в стандарты современных понятий. Однако же когда опускаются руки, отказываешься от себя, своих грез, целей, поставленных задач. Отказ от себя – есть отречение от творчества. И тогда вновь в очередной попытке понимания, сломя голову, несешься к людям. В слепую, напролом. Но у людей свои заботы, хлопоты, мнения, не каждому из них дано понять треволненья хрупкой хрустальной души, парадоксальной творческой натуры. Но, окрыленной н а д е ж д о й, веришь. Ведь ты – человек, ты – Александр Бежецкий. И что-то неуловимое сладостное тянет оглянуться еще раз назад. То зовется прошлым. Его хочется перерисовать, переиначить, переделать. Но в нем же есть и наивные добрые светлые моменты, положенные л ю б о в ь ю. Любовь не всегда понятна, равно как и заметна. Но не будь ее капельки в людях, пусть самых далеких и чуждых собственному восприятию, не рождались бы песни.
Ох, уж эти люди. Так себе… Людишки…Закомплексованные. Стереотипные. Под внешней мишурой кручёности живущие по шаблонам своих стереотипов. Причем стереотипы эти не личные, не выстраданные. Не прожитые, а созданные кем-то, когда-то, где-то. Одна бесконечная суета. В них не видится л и ч н о с т и, не видится творца. Они как серое пятнышко на радужном фоне. Замызганное. Оляпистое. Общение и времяпровождение с ними морально выматывает, выжимает все соки просто, творческие особенно. Но они же и лепят и формируют. Незаметно превращаются в того, кого ранее обозначал забулдыгой баламутом и вдруг однажды приглядываешься, а он не хуже и не лучше тебя самого. И в нем креатив присутствует. Какой слесаришка, столяришка, пожалуй, так работу свою выполнит, что просто диву даешься. А это уже зачатки творчества или даже высшая его ступень. И чем не больше отталкиваешься от сей людской массы, тем больше в нее же и превращаешься. Барахтаешься, бултыхаешься, пытаясь вылезти из него на поверхность, оказаться вне его, а попытки беспочвенны, но пышут сюжетом для новых нот и новых строк…
И вот герой… неожиданно разворачивается. Чудным образом в его руках оказывается костюм Менестреля. Одевает его и тот развевается на ветру яки алые паруса. Менестрель идет по вологодской портальщине. Его цель одна и прекрасна – показать людям красоту природы, самой жизни. Но сорвать дубовую дверь с петель бывает полегче и попроще, нежели достучаться до людской души. Порой целая пропасть способна разлучить людей. Эта пропасть имеет четко очерченную границу, и имя ей – восприятие жизни, и ведь не каждый способен прочувствовать жизнь через любовь и красоту.
Но заряд бодрости и крепость здоровья – лучший эликсир оптимизма. Пригубив его, Менестрель учит смотреть в глубь прошлого. А оно радужно и бездонно как небо. Оно – чудо, ибо вмещает в себя целую жизнь. А жизнь – это нечто необычное. Насыщенное. Накопившее в себя образы, людей, ощущения. Порой самый поганый момент бытия, спустя годы кажется трогательным, способным умилять, радовать. Почему? Да ощущения какого-то подкожного тепла дарят воспоминания о, скажем, выступлениях в народном театре, самодеятельном, вокальной студии, привычно ликвидированной из-за финансовых неожиданностей, хоре и ,признаться надо, и родных цехах. А строки о любви не той пошлой, привычно-экранной, а чистой, искренней, нежной, ранимой, лучике веры?.. Ведь их выстрадать нужно, прежде чем создать…
И вдруг оглянулся: а люди-то окружили, как пустынника из древних христианских преданий. Слушают. Внемлют. Настал момент, когда они устали от навязанного, секулятивного, шаблонного. И они уставились на Менестреля как на диковинку. Изначально он забавит их. Он похожий на мудрого эльфа, а город его героя Бабочкина видится толпе с пустыми взглядами, загадочным Валинором. Но… чувствуют они утраченное, родное, настоящее… Привычные к пустоте бессмыслицы, они жаждали-таки всегда чего-то эдакого, несколько сладкого, возвышенного, д р у г о г о . И они замирают, завороженными. А в небо рвется музыка. Музыка, рожденная сердцем. Идущая из глубины души.

Крест… Он так и остался на небе. Просто не каждому дано его разглядеть…

Александр Бежецкий приглашает на свой порта лhttp://arts.countrynet.org/ всех умеющих думать и чувствовать и ищет продюсера и спонсора

Перед ВЕРБНЫМ МВОСКРЕСЕНЬЕМ,18 -19.08.08

Павлик Адреналин

пропастьПублицистика

пропасть
Публицистика